Католический священник.

Господи, дай ей любви

Не отрекись от нее

Она не могла больше сдерживать душащих ее слез - ничего не клеилось. Все у нее было хорошо - и красивая, приковывала долгие взгляды, и умная, понимала хорошие книги, успешная, - и дальше по этому списку, но не клеилось. Разнообразные не те проходили в ее жизни, не оставляя за собой ни малейшего следа, ни даже воспоминания, хотя там бывали такие варианты - другие бы хватали, не глядя-не задумываясь. Со стороны ей можно было только позавидовать - такая девушка, все при ней и все хорошо, но внутри у нее была холодная пустыня и пылающие вулканы, дни и ночи без сна, толпы мыслей и переживаний, а понять этого никто не мог. Комплименты делали ее внешности - а она замирала только если кто-то случайно, наугад касался ее нутра. Она была целой Вселенной, как наверное каждый, но ее Вселенная отличалась от всех прочих. 

Ей были необходимы чьи-то слова. Слова - о, она очень любила слова - написанные на тетрадном листочке, набитые спешно на клавиатуре, прошептанные в туалетной кабинке, слова со страниц книг - для нее они превращались в целые миры, и она верила в них, и в момент, когда они доходили до ее сознания, только они и были для нее правдой. Она любила разные символичные мелочи - колечко, брелок, забытый носок, оставленную фотографию, подаренный рисунок, обломок гербария. Она бережно хранила их по много лет, и с неясной радостью избавлялась, если что-то вдруг переставало иметь значение.

Она предавала всему так много смысла и порой не замечала огромного за миллионами пустяков. У нее был человек, которому она верила больше, чем себе, он спасал ее от хандры и от слез, он дарил ей много улыбок и раскрывал глаза. Она благодарила Бога, что он есть, но все равно каждый вечер молилась о еще одном, которого пока не знала, которого бы полюбила так страстно, как могла, который стал бы для нее всем, который растворил бы ее в себе без остатка. Она точно знала, чего хотела - ей было лучше плакать от ревности, от бессилия или боли, чем от переполняющей ее пустоты, пустота была тяжелее всего в ее сердце, и она не умела с ней жить. Она даже не могла толково писать - все источники вдохновения перекрывались отсутствием кого-то, из-за которого учащается пульс и громко ухает сердце.

Все-таки она входила в колею, мало-помалу оправлялась от вчерашних горячих слез и начинала новый день с миллионами надежд и ожиданий. В ней словно уживались два разных человека - одна она днями любила жизнь, радовалась ерунде, смеялась и дружила, и другая ночью тихо тоскливо перебирала в голове самые разные мысли и отрывки памяти, пытаясь сфокусироваться, но память подводила, и кусочки ускользали, унося с собой ощущения с кончиков пальцев и моральные оргазмы при словах "я тебя люблю". Но даже днем она не могла заставить себя размениваться по мелочам - распылятся на всяких, обнимать кого-то безразличного и пускать в себя тех, кого не хотела. Это уж точно было выше ее сил. Поэтому она решила ждать - ждать хоть целую вечность, но дождаться именно Его.

Ведь он обязательно придет.